Для нормальной работы потребуется не менее 300 единомышленников

Воюют не числом, а уменьем, - это не про парламент в феврале, когда стартует восьмая сессия. Депутатам потребуется как раз количество. Слишком много намечено серьезных вопросов, чтобы полагаться на простое большинство. Поэтому в Верховной Раде попытаются сформировать подавляющее, то есть конституционное. Тем более, одним из первых вопросов как раз и станет внесение поправок в Основной закон. Впрочем, седьмая сессия выдалась настолько сложной и неоднозначной, что неизвестно, как пройдет восьмая.

Им сменили мотивы

Осенью Конституционный суд Украины фактически отменил политреформу 2004 года, основные положения которой касались Верховной Рады. Вмиг исчезла коалиция, а парламент в целом потерял право назначать премьер-министра и «силовиков». Канул в прошлое императивный мандат. К депутатам вернулась былая свобода, зато высший законодательный орган страны лишился многих рычагов влияния на правительство и Президента.

Ответную реакцию несложно было предугадать, - внефракционных депутатов заметно прибавилось, а те, что остались в родных фракциях, стали много себе позволять. Состоялся передел комитетов, что сместило и без того рассеянные акценты в силовом внутрипарламентском раскладе. Как работать в обстановке, когда непонятно, где коалиция, где оппозиция, и кто на каком фланге?

Смута была недолгой, потому что, спустя всего несколько дней после оглашения вердикта КС по политреформе, фракции экс-коалиции (КПУ, ПР и Блок Литина) подписали соглашение о создании большинства (ПБ). В ответ оппозиционные силы (БЮТ и НУ-НС) также договорились о совместных действиях. Однако баланса – и так редкого для украинского парламента явления – достичь не удалось.

Во-первых, таковой в принципе невозможен, если де факто существует большинство. Понятно, что 226 народных избранников вполне могут себе позволить не особо оглядываться на оппозицию, особенно при нежелании той искать компромисс. Кроме того, жесткому по внутренней дисциплине большинству противостояли фракции, потерявшие главный «кнут» в виде лишения отступников мандата, а потому размытые по контурам. Во-вторых, парламентские протестанты прибегли к тактике действий, годящейся для Верховной Рады с коалицией, а не с ПБ. Поэтому ни блокады, ни демарши особого успеха не имели.

Многоядерный процессор

Надо было изобретать что-то новое. И под занавес седьмой сессии показалось, что идея генерирована: после нескольких голосований «выше 300» некоторые народные депутаты заговорили о том, что в парламенте формируется «демократическое ядро»: конструктивная критика, с одной стороны, и готовность к диалогу, с другой. В качестве доказательства приводились два так называемых «информационных» законопроекта, за которые было отдано более 400 голосов. В частности, об этом говорил народный депутат (фракция Партии регионов) Юрий Мирошниченко.

Но факт ситуативного большинства – еще не «ядро», хотя как раз оно и могло бы отчасти гарантировать достижение баланса во внутрипарламентском раскладе. Поэтому в ходе восьмой сессии парламентарии должны придумать некий формат для дискуссий, где можно будет отойти от жестких ролевых игр в большинство и меньшинство.

Такая площадка необходима, особенно если учесть, что с арсеналом средств политической борьбы у всех проблемы. Парламентское большинство, например, способно воевать только числом, что позволяет большевикам не особо переживать о поддержке нужных законопроектов. Однако как раз этот момент резко ограничивает ПБ в возможности для маневра, не говоря уже об обратной зависимости экс-коалиции от каждого входящего в нее парламентария. А вдруг возьмет и выйдет?

Сложности с арсеналом и у меньшевиков. Фактически внутри Верховной Рады они могут блокировать работу, отказаться принимать участие в заседаниях или устроить какой-нибудь разгром. Блокады доказали свою неэффективность. Устраивать драки, даже если ты – потерпевший, тоже не есть приятно. Демарши хороши как сиюминутная мера, долго уклоняться от своих обязанностей, - это чревато и пятном на имидж (прогульщик, мол), и снижением политического веса. Нельзя сказать, что оппозиция ничего не делала. Наоборот, было решено переместиться на свежий воздух. И главным инструментом протестантов стали пикеты, митинги и прочие элементы уличной демократии.

Шаг логичный, но оказавшийся малоэффективным: выходя за пределы парламента, БЮТ и НУ-НС осознали, что участники массовых акций требуют от соратников Юлии Тимошенко и Виктора Ющенко, прежде всего, результат. А добиться его при отсутствии рычагов, особенно если игнорировать заседания Рады, сложно. Круг замкнулся.

Так что и ПБ, и оппозиции придется искать точки соприкосновения. Скорее всего, они вернутся к испытанной еще в начале миллениума базе для поиска конструктива, - к комитетам.

Вот только свести к минимуму политическую составляющую пенсионной и прочих социальных реформ будет практически нереально. Вполне вероятно, что, вместо баланса, ставка на комитеты как площадку для поиска согласия приведет к тому, что и профильные дискуссии станут политическими. Значит, протестанты вновь вернутся на улицу, особенно если принять во внимание рост тарифов на ЖКХ и прочие сюрпризы, затрагивающие самые широкие слои населения, и, как было осенью 2010-го года, весной 2011-го окончательно убедятся в том, что пикеты – это не выход, потому что власть может пойти на прямой контакт с митингующими, минуя оппозицию.

Так что наиболее приемлемый вариант, - гибкие ситуативные «ядра» вокруг конкретных законопроектов. Правда, это приблизит умеренных оппозиционеров к большинству и усилит жесткость заявлений радикалов, что, в свою очередь, может привести к расколу в протестных рядах. Однако ремейк «бархатной революции» 2000 года маловероятен: никто не гарантирует, что большевики не обвинят, в таком случае, оппозицию в том, что она воспрепятствовала реализации реформ. Вряд ли протестанты желают слышать такие обвинения в свой адрес.  

Сколько стоит «золотая фишка»

Переформатирование парламента после отмены политреформы 2004 года привело к тому, что фракции сменили тактику действий.

До сих пор «золотой фишкой» перебрасывались мелкие структуры, которые были крайне полезны, поскольку условия императивного мандата исключали индивидуальное голосование. В нужный момент они приходили на помощь, добавляя голоса. Правда, ближе к президентским выборам 2010 года НУ-НС постепенно начал отходить от императива, разрешая своим голосовать «по велению души». Во многом правильно, потому что иначе фракции грозил внутренний раскол. Но было поздно: роль поставщиков недостающих голосов взяли на себя две сравнительно небольшие фракции наравне с немногими внефракционными. В обмен на поддержку законопроекта или постановления они могли договориться о существенных – для себя - вещах. Лучше всего сориентировалась в ситуации фракция КПУ, получившая кресло вице-спикера. Да и спикерство Владимира Литвина во многом обусловлено такими маневрами.

После того, как сначала возникла коалиция «ПР-КПУ-Блок Литвина», куда депутаты входили на индивидуальной основе, а затем она и вовсе трансформировалась во «всегда открытое для сотрудничества» большинство, ценность маленьких фракций упала. Зато индивидуальные депутатские единицы почувствовали, что их голоса растут в цене. Но золотая пора для их закончилась как раз во время седьмой сессии:  синхронно с ростом количества внефракционных депутатов девальвировала и цена каждого голоса. Особенно после того, как депутатские группы уравняли в правах с фракциями.  Довольно быстро во фракциях сообразили, что если они хотят оставаться влиятельными, надо что-то быстро предпринимать.

Блок Литвина сменил название на Народную партию и четко дал понять, что ориентируется на внепарламентскую аудиторию. Однако в Верховной Раде соратники спикера, критикуя власть, постарались принимать активнейшее участие в разработке важных, в том числе для власти, законопроектов.

Коммунисты вернулись к эффективному ситуативному маневрированию, разве что в более жестких, чем раньше, рамках: во время голосования за проект Госбюджета они попробовали недодать голосов в одном из чтений. Такие демарши они время от времени  себе позволяют, стараясь, впрочем, не ломать планов большинства. А если это не удается, - объясняют свою позицию. КПУ избрала нелегкую долю «оппозиции во власти», и лидер фракции Петр Симоненко объяснил, в чем заключается логика таких действий:

- Если бы мы не уберегли Верховную Раду от объединения мощных олигархических групп, это была бы ядерная бомба для Украины, - все двери были бы открыты для иностранных хозяев, эксплуатация была бы жесткая.

Новое «завтра»

В переформатированном парламенте «золотая фишка» затерялась где-то в недрах парламентского большинства, однако к восьмой сессии она переместится в оппозиционный стан, «штыки» откуда понадобятся при голосовании поправок к Конституции, да и сразу нескольких реформаторских законопроектов и кодексов. И это едва ли не единственная гарантия от раскола.

Тем не менее, как протестные силы распорядятся этим капиталом, на сегодня можно прогнозировать вполне четко: усиление уличных протестов синхронно с внепарламентской консолидацией. Только усилив внешний нажим, БЮТ-Б и НУ-НС смогут влиять на происходящее в стенах высшего законодательного органа страны. Этому будут способствовать не столько судебные процессы против экс-министров, сколько перспектива парламентских выборов. Однако до конца восьмой сессии «золотая фишка» значительно упадет в цене, потому что не будет конвертирована, скорее всего, ни в председательство в комитетах, ни в регламентные поправки, фиксирующие статус «меньшевиков».

Вместо этого часть оппозиции пойдет на ситуативное сотрудничество с большинством, а протестные радикалы обеспечат критический фон, - для баланса. Поиску такого мобильного конституционного большинства и будет посвящена восьмая сессия. Это значит, нас ждут расколы во фракциях, переходы из группы в группы и появление новых. А также, не исключено, поправки в Регламент. 

 Лилия Фоменко