Известный российский продюсер, запустивший в свое время на большую сцену такие группы, как «Мумий Тролль», «Земфира» и «Братья Гримм», Леонид Бурлаков впервые привез в Киев свою новую команду «ПИЛАР». Ребята из Перми дали свой первый украинский концерт в столичном арт-клубе «44». Там же мы пообщались с одним из самых успешных российских продюсеров – Леонидом Бурлаковым.

«Когда я познакомился с Земфирой, у нее было 40 песен, и все они мне нравились»

- Леонид, вы впервые привезли в Киев свою новую группу. Расскажите о ней.

- Я нашел, наконец-то, не гениального артиста, я нашел гениальную группу. То есть назвать кого-то из этих мальчиков гениальным, талантливым я не могу, но, когда они вместе, они составляют единый гениальный коллектив. По-отдельности они не интересны. Кроме того, я давно не встречал такой потенциально интересный коллектив. Когда я познакомился с Земфирой, у нее было 40 песен, и все они мне нравились. А с этим коллективом я понимаю, что через 10 дней получу песню, от которой буду в восторге, а через 20 – еще одну песню, которая будет еще интересней. Эти ожидания ребята оправдывают, сегодня они сыграют абсолютно новую песню, которой дней десять, она называется «Варьете». Коллектив развивается на глазах, и это для меня сродни тому, как растить сына или дочь.

Леонид Бурлаков

- Где вы впервые услышали «Пилар»? Чем они вас «взяли»? Благодаря чему вы увидели этот потенциал?

- Меня пригласили в Пермь на фестиваль «Рок-Лайн». Там выступало около 50-ти групп, в конце играли «ВВ», поэтому я согласился приехать (давно не слышал их живьем, хотелось их снова увидеть). Там были очень плохие группы, пели какую-ту убогость. Музыкантов собирали по принципу: если у вас есть деньги доехать до нашего фестиваля, приезжайте, играйте. Не всегда у хороших людей есть деньги, чтобы доехать до Перми. И тут вдруг, слушай, неплохая группа! Я поднимаю голову, слышу, что-то про Марину поют, что-то есть в них интересное, начинаю вглядываться: какие-то парни с безумными гитарами… После концерта подошел, познакомился. Потом они мне передали штук 50 песен, я нашел среди них две с половиной хорошие песни. Это очень плохой результат! Но я понял, что эти ребята благодаря единому отношению к музыке, к жизни, к прическам, к одежде могут написать такие песни, которые я начну слушать. Где-то полтора месяца, пока не появилась песня «Истерика», не было ощущения, что все получится. Когда появилась «Истерика», я ее всю ночь слушал. Мне очень важно, чтобы меня питали новой музыкой. Никакие деньги меня не смогут зажечь, меня может зажечь только музыка. Вот они, допустим, перестанут писать хорошие песни, и я перестану с ними работать, как с остальными артистами.     

- Ребята самородки или у них есть музыкальное образование?

- Скорее самородки. Например, по музыке «Братьев Гримм» сразу видно, что они изучали классику. У «Пилар» больше меломанский подход. Они пропускают через себя музыку, которую слушали. Такой же подход у Лагутенко, вот Земфира – она композитор, «Братья Гримм» - композиторы, а Лагутенко – меломан. У Ильи в башке стоит куча маленьких кассет с музыкой, он их иногда достает, сам не знает, как называется та песня, и дает нам очередной хит.

Новые подопечные Леонида Бурлакова группа «Пилар»

«Есть 6 групп, которые мне нравятся: «Мумий Тролль», «Земфира», «Братья Гримм», Brainstorm, «ВВ» и «Океан Эльзы». Всё остальное – жалкая пародия…»

- Слушая радио и музыкальные ТВ-каналы, создается впечатление, что музыки уровня «Мумий Тролля» и «Земфиры» больше нет. Какое-то всё дешевое, низкопробное. И мы все также переслушиваем «Земфиру», «Мумий Тролль», «Сегодня ночью», «Би-2» 10-15-летней давности. Вы согласны?

- Есть 6 групп, которые мне нравятся: «Мумий Тролль», «Земфира», «Братья Гримм», Brainstorm, «ВВ» и «Океан Эльзы». Всё остальное – это жалкая пародия на то, что я вам назвал. Когда выхожу из дому, у меня с собой есть 2-3 диска, которые я себе «нарезаю», они мне заменяют радиостанции.

- Хотела спросить, какая вам нравится украинская музыка, но так понимаю, вы уже дали исчерпывающий ответ на этот вопрос…

- Я еще очень люблю Марию Бурмаку. Считаю, что это недооцененный в России композитор, поэт. Может быть, у нее голос не такой фантастический, но композитор она потрясающий. Её альбом, в котором есть песня «Листопад», - один из моих любимейших не только из тех, что существуют в Украине и в России, а вообще в мире.

«Джо Кокер сказал, что успех – это 98% случайности и 2% таланта. Так вот Земфира – это 100% таланта и 100% случайности, но которые совпали в голове у Бурлакова»

- Как вы считаете, когда к вам в руки попала кассета Земфиры, вы вытащили счастливый билет или она?

- Я всегда говорил, что мне повезло, конечно. Если она скажет, что я сыграл какую-то роль в её жизни, я не обижусь (улыбается). Джо Кокер сказал, что успех – это 98% случайности и 2% таланта. Так вот Земфира – это 100% таланта и 100% случайности, но которые совпали в голове у Бурлакова.

- Вы со школьных лет увлекались музыкой. Были основателем группы «Мумий Тролль». С тех пор перепробовали много профессий – от почтальона и матроса до телеведущего и продюсера. Почему не уделяли все свое время любимой музыке?

- Почтальоном я работал, пока учился в школе, носил телеграммы, зарабатывал, и не брал деньги у мамы на музыку. Я со второго класса работал… Где и как умел… То кочегаром, то в детском лагере… Не хотел зависеть от родителей. Сейчас не хочу зависеть от нашей страны.

- Вы бывали на многих концертах, ощущали эту сумасшедшую энергетику. Не хотелось ли стоять на сцене?

- Конечно, хотелось (говорит шепотом на ушко).

- А почему вы не на сцене?

- Я в «Мумий Тролле» начинал, как барабанщик и басист, стихи писал для первого альбома. В 1982-83 годах была половина песен Лагутенко, половина – моих.  Потом в альбомах «Морская» и «Икра» он урезал меня до трех песен. Конечно, хотел, но не вышел из меня музыкант, что ж поделаешь?

- Зато вышел хороший продюсер.

- Ну, продюсер тоже так себе. Уходят же от меня артисты…

- Пока они нуждаются в вашей помощи, они с вами.

- Но так же нельзя! Пока я нуждаюсь в помощи, я буду с тобой, мама или папа, а когда ты мне, папа, не нужен, я тебя пошлю!

- Я думала, это вам становится неинтересно с ними работать…

- Да, если они начинают писать скучные песни. Вот раньше приносит Лагутенко десять песен, я отбираю из них 5-6, мы что-то дорабатываем. Был очень интересный процесс. Я помню, песни «Кот кота» было около пяти вариантов, пока она стала такой, как вы сейчас слышите. Песня «Дельфины» тоже, когда он её принес, было что-то такое, будто мартовского кота тянут за одно место, уже потом она превратилась в мелодичную красивую песню. В какой-то момент он, видно, стал звездой в хорошем смысле этого слова, приносит мне песни на альбом «Меамуры», я из десяти выбираю две. Я не меняю отношение к артисту, я как был цензором, так и остаюсь им. А он начал обижаться: нет песни хорошие, ты ничего не понимаешь, все любят, а ты говоришь, что плохие. Когда они перестают писать песни, у меня нет желания что-то делать.

- Все артисты, становясь звездами, перестают писать шедевры?

- Нет пишут. Но в какой-то момент они больше хотят слушать себя, чем чьи-то советы, рекомендации.

- Возможно, художник, правда, должен быть голодным, чтобы творить. Поэтому в начале карьеры, пока музыканты еще не известны, они пишут гениальные вещи…

- Я все-таки считаю, что поп-музыка – это не искусство. Это некий рабочий процесс. Я никогда не забуду, как одна девушка, которую вы все любите, звонила и говорила: «Смотри, какая клёвая песня, сейчас мы её продадим!». Понимаете? В данной ситуации все равно надо быть циником. Если ты делаешь поп-музыку, ты понимаешь, что делаешь это на продажу. Сколько бы ни говорили люди, которые годами пишут по подвалам музыку: «Мы делаем искусство, поэтому не продаемся», как только им сделают предложение, все сразу начинают продаваться. Я столько встречал таких музыкантов! Просто некоторые умеют писать песни, а некоторые не умеют.

- И последний вопрос. У вас на сайте написано, что вы никогда не пробовали ничего крепче «колы». Неужели, правда?

- Никогда в жизни не пил спиртного, не курил сигарет и не пробовал никаких наркотиков. Я люблю тех людей, которые могут быть безумными, веселыми и т.д. только благодаря собственному внутреннему миру, воображению. Считаю, что пьют слабые люди, которые не в состоянии сами стать такими, какими становятся выпив. Для меня музыка – самый потрясающий наркотик, вот от музыки могу «не просыхать», выражаясь языком алкоголика. Когда иду покупать музыку, всегда говорю, что ушел в запой.

Анна Полегенько

Фото Лорены Чаварриа-Мартинес