Можно с большой точностью установить сумму, затраченную на производство оружия и военной техники, но лишь приблизительно – определить денежные средства,  израсходованные на их применение. Кстати, в государстве по этому принципу  определяется, образно выражаясь, «каста» производителей и целая прослойка тех, кому судьбой предрешено с риском для жизни применять их продукцию. В конечном итоге это составляет основу государственной политики, замыкающейся на военные вопросы, что нынче называют «национальной безопасностью».  В том числе и в Российской Федерации, на примере которой вышеназванный  принцип просматривается лучше, чем где-либо. Ведь после распада СССР мощь ее вооруженных сил применяется как внутри российского государства, так и за его пределами, за чем едва поспевает российское законодательство, с помощью которого Кремль пытается оправдаться в глазах мировой общественности за вмешательство во внутренние дела соседних государств, за аннексию Крыма и т.д.

Не будем обращаться к «русскому миру», как идеологической подоплеке РФ. Рассмотрим саму «матчасть», то есть, во что обходится российскому народу его военный «кулак», орудующий, как мы только что отмечали, внутри и за пределами государства. Причем сошлемся на цифры из открытой печати, в том числе двух-трехгодичной давности. И начнем с ближневосточной Сирии, опирающейся в войне на подставленное Россией военизированное плечо. Еще в 2016 году  российский президент В.Путин как-то обмолвился, что российская казна на первые полгода сирийской военной операции выделила 33 млрд руб., т.е. 156 млн. руб. – ежедневно (Jane’s приводит свою цифру – от 2,4 млн до 4 млн долл. в день; у «Коммерсант. Деньги» этот показатель составляет 2,7 млн евро в сутки). Годом раньше авторитетное агентство Bloomberg, ссылаясь на надежные государственные источники, озвучивало цифру 3,28 млн долларов в день).

Минобороны РФ, вынужденное комментировать такое использование бюджетных средств, всегда успокаивало российское общество следующим посылом: затраты на сирийскую кампанию четко укладываются в утвержденную смету «на текущие мероприятия боевой и оперативной подготовки войск», а все подсчеты независимых экспертов – не иначе, как «взятые с потолка».  Трудно оспорить такие заверения даже потому, что боевые действия  – не учебные стрельбы на полигоне, и  инспектору-финансисту, как мы понимаем, никак не перепроверить отчетную смету артиллерийской стрельбы или авиабомбардировки.

Кстати, о российской военной авиации, активно бороздящей сирийское небо. Большой разрыв в оценках стоимости кампании – а это более 60 млрд рублей – объясняется такими же противоречивыми данными о боевых вылетах в зону боевых действий. На тот момент, когда впервые подняли этот вопрос, Россия уже потеряла более десятка самолетов и до семи вертолетов общей стоимостью от 16,94 млрд до 19,14 млрд рублей. И эти цифры не окончательные: авиация и далее будет активно использоваться во время боевых операций для поддержки российского контингента в несколько тысяч человек, на содержание которого истрачено 5,04 млрд рублей: 1,86 млрд на питание (на одного человека 700 руб. в сутки, умноженные на 885дней), 3,18 млрд – суточные (1200 руб. на человека, умноженные на те же 885 дней). Кстати, один из аналитиков Центра стратегических и военных технологий считает, что такие показатели несколько преувеличены, т.к. личному составу все равно пришлось бы находиться на балансе министерства обороны, и солдатам необходимо было бы выделять паек.

Есть еще такая статья, как выплаты семьям погибших. Официально подтверждено, что в Сирии погибли 44 российских военнослужащих, семье каждого из них  выплачено по 3 млн рублей. Общая сумма составляет на сегодняшний день 132 млн рублей.

Но кроме кадровых российских военнослужащих в Сирию прибыли представители российских частных военных компаний, самая известная из них ЧВК «Вагнер». Это не что иное, как российское военное присутствие, хоть и неформальное, призванное выполнять конкретные задачи по контролю нефти и газа. Кто-то из представителей Московского центра Карнеги однажды разоткровенничался, назвав вагнеровцев качественной военной группировкой, всегда там присутствовавшей:

- ЧВКшники были там всегда: при взятии Пальмиры и во многих других ситуациях. Фактически это наше элитное подразделение, и Россия по отношению к ним, по-моему, ведет себя неприлично, отказываясь признавать их потери.

По данным корреспондента одной из популярных российских газет И.Муртазина, за все время военной кампании в Сирии члены этой группировки потеряли убитыми не менее 100 человек. За гибель каждого родственники получают 5 млн руб. наличными. И.Муртазин уверен, что только в 2017 году вагнеровцев в Сирии было не менее 2,5 тысячи, и они выполняли свои обязанности вместе с сирийцами во всех районах страны, где велись бои. Еще один российский аналитик уверен, что в Сирии российских наемников погибло раз в десять больше, поскольку воевали они, используя устаревшее оружие, практически подлежащее утилизации. Сегодня вагнеровцы вооружаются самостоятельно, технику закупают на месте и никакой официальной бухгалтерии не ведут. Ссылаясь на это, представители минобороны России не считают нужным что-либо комментировать, указывая при этом,  что ЧВК – это исключительно доходный бизнес. Но при этом умалчивают, что вагрнеровцы проходят подготовку на полигоне минобороны, в Сирию их перебрасывают военными бортами, и в случае ранения их лечат бесплатно в военных госпиталях как участников боевых действий. То есть госказна России для этой категории также выделяет немалые средства. Так, выплаты семьям погибших наемников могут составить от 500 млн руб. до 5 млрд руб. (зависимо от того, какой является цифра погибших – от 100 до 1000).

Очень показательным может быть факт выделения средств на такую операцию, как сирийский поход авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов». Из российской казны ушло от 7,5 до 10 млрд руб. И вряд ли здесь учтены расходы стоимости двух потерянных самолетов, незапланированные боевые вылеты палубной авиации.

Так что даже если исходить из этих и других известных фактов, имеющих отношение к сирийским боевым действиям россиян, то прямые военные расходы РФ в Сирии составляют от 172,3 млрд до 245,1 млрд рублей (без оглядки на израсходованные средства на «деятельность» вагнеровцев). Хотя у представителя «Яблока» И.Большакова на этот счет другое мнение: реальная стоимость участия РФ в сирийских военных действиях может быть в 1,5 раза выше. Почему? Потому что, по его утверждению, неизвестны и не учитываются расходы на полеты дальней авиации, на пуски новейших крылатых ракет Х-101 (были сообщения минобороны РФ о 40 таких пусках, стоимость коих не меньше, чем стоимость ракет «Калибр»), на саму переброску сил ВКС и ВМФ в районы боевых действий, на развертывание системы ПРО в Сирии, на подготовку и обучение сирийских военнослужащих и т.д.

Представителя «Яблока» дополняет еще один российский эксперт, И.Сутягин, утверждая, что общие цифры занижены приблизительно на 40%. Потому что не учтены средства, ушедшие на поддержание военно-морской группировки, амортизацию боевых кораблей, на перегон подводной лодки из Северного в Средиземное море.

- Конечно, нам могут возразить, что эти деньги все равно могли быть потрачены на минобороны, а испытания (ракет) провели бы в другом месте, – соглашается И.Сутягин. – В Сирии, по официальным данным, испытали 169 новых образцов вооружений, РТ стрелковых прицелов,  крылатые ракеты разных типов базирования, соответственно, платформы для их запуска. Самолет Су-34 опробовали в Сирии. Оказалось, что он сырой и нуждается в доработке. Комплекс защиты от зенитных ракет вертолетной и штурмовой авиации «Витебск» тоже там проверили – он тоже оказался неэффективен против современных ракет. «Солнцепек» официальное «боевое крещение» принял в Сирии, «Искандер» туда гоняли – по крайней мере, систему связи и развертывания там попробовали тоже. Но все это, по-моему, лукавая арифметика. Эти деньги могли быть потрачены, а могли быть и не потрачены, в какое еще место, кроме Сирии, мы могли засадить больше сотни крылатых ракет? Испытания, конечно же, проходили бы, и корабли ходили бы, но вряд ли с такой интенсивностью».

А.Малашенко из Московского центра Карнеги уверен, что любая полученная сумма для государства, находящегося по ВВП на 11-м месте в мире, «многовата».

– Не вижу выгоды из этой кампании, потому что не вижу ее итога, - говорит он. – Дело в том, что когда это все начиналось, российская поддержка Башару Асаду была необходима. Ибо на Ближнем Востоке в то время, да и сейчас, выбор один: или авторитарный режим, или «Исламское государство» и присущий ему терроризм. Но хорошее начало обернулось тяжелым бумерангом. Потому что когда Асад уйдет, России там не будет, и вообще непонятно, как там дальше все будет  развиваться. Идеальным вариантом в нынешней ситуации было бы создание какой-то пророссийской  коалиции или приход нового пророссийского диктатора, пусть и не с таким имиджем. Но пока у России это не получается, несмотря на победные реляции Путина…

… А теперь обратимся к тому, на что можно было использовать истраченные в Сирии  средства из российского бюджета, которые даже в официальном исчислении преподносятся российскому сообществу. Мы отметили сумму в 245 млрд рублей. Такая сумма планировалась для распределения между 17 регионами на очистку и спасение Волги в течение восьми лет. В такую же сумму обойдется стоимость программы «Развитие культуры и туризма» в России. Такая сумма в пять раз больше, чем было потрачено на 5-летнюю федеральную национальную онкологическую программу, действовавшую в России с 2009-го по 2014 год (по данным минздрава, было освоено 47,6 млрд руб., на которые закупили 400 тыс. ед. современного оборудования и возведена 101 больница).

Кстати,  245 млрд руб. – это в шесть раз меньше, чем ушло на Олимпиаду в Сочи-2014. А ежедневной суммы России на военную кампанию в Сирии хватит на оплату освещения в течение года такого российского города, как Томск.

И еще некоторые показатели, связанные с оказанием российской материальной помощи Сирии. По данным торгово-промышленной палаты Сирии, Россия инвестировала в эту республику до революции около 19 млрд долларов. В конце 2015 года эти инвестиции выросли еще на один миллиард и составляли  20 млрд долларов. О теперешнем состоянии дел, когда из российской казны изымаются немалые суммы на призрачные программы «интернациональной помощи», можно вести долгий и предметный разговор. По сути, Россия продолжает начатую когда-то СССР политику помощи  другим странам, закрывая глаза на внутригосударственные проблемы, в частности на то, в чем остро нуждается общество. Ловко находя оправдания таким действиям и, естественно, давая возможность представителям госруководства глубоко запускать руку в бюджетный карман.

Михаил Флешар, блогер